Как быстрорастущий мегаполис Америки столкнулся с элементарной угрозой и как он оправился.
Наряду с землетрясением в Сан-Франциско в 1906 году Великий чикагский пожар 1871 года является одной из основополагающих городских легенд Америки, историей смерти и возрождения, памятником стойкости национального характера. Большинство школьников даже знают, кого винить в чикагской катастрофе: миссис О’Лири и ее резвую корову.
Карл Смит, профессор английского языка Северо-Западного университета, углубляется в этот знакомый материал, и, хотя «Великий пожар в Чикаго» не совсем новый, он служит чудесно продуманным и кратким пересказом трагедии и ее последствий. Что еще более важно, книга напоминает читателю, что многие из проблем, за которые борются сегодня, – место иммигрантов, природа бедности, эффективность и надежность демократического правительства – крутились в американских делах более полутора веков. Конечно, некоторые проблемы не столько цикличны, сколько постоянны – например, репутация городского совета Чикаго.
Еще до пожара Чикаго привлек внимание всего мира, отчасти из-за своего поразительного роста. К 1850 году заболоченный участок на берегу озера Мичиган превратился в город с населением около 30 000 человек. За следующие 20 лет он вырос более чем в десять раз. Как указывает г-н Смит, бум Чикаго отразил фундаментальные социальные изменения – индустриализацию, урбанизацию, развитие железных дорог и резкий приток иностранцев, составлявших почти половину населения города во время пожара. Короче говоря, пишет г-н Смит, Чикаго стал «центральной ареной утверждения современности».
Но условия, которые сделали такое преобразование возможным, навлекли на себя беду. Быстрое расширение города означало, что большинство зданий были построены полностью или частично из дерева. В регионе было долгое жаркое засушливое лето и ранняя осень 1871 года, и в ночь на 7 октября толпы собрались, чтобы посмотреть, как пожарные борются с эпическим пожаром на деревообрабатывающем заводе: всего один, как сказал г-н Смит пишет о «более чем двух дюжинах пожаров в Чикаго только за последнюю неделю».
Когда сарай О’Лири вспыхнул около 9 часов вечера в воскресенье, 8 октября, бег соседа к сигнальной будке оказалось бесплодным из-за неисправности телеграфной системы. К моменту прибытия пожарных, через 30 минут, ситуация была ужасной: начальник пожарной службы Чикаго назвал это «обычным огненным гнездом». Вихревой ветер, порожденный жарой, разносил горящие куски за блоки, распространяя пламя. Пожарные были недоукомплектованы кадрами и измотаны от недавней волны пожаров. Толпы собрались, чтобы восхищенно наблюдать за происходящим, но по мере распространения пламени тысячи людей бежали со всем, что могли собрать. Некоторые закапывали свои ценности в землю. Ужасающий пожар охватил три квадратных мили, включая большую часть центра города, и оставил 90 000 бездомных, как богатых, так и бедных. Примечательно, что погибло всего около 300 человек, в то время как в тот же вечер в 250 милях к северу огромный лесной пожар охватил лесной город Пештиго, штат Висконсин, унеся по меньшей мере 1500 жизней.
Несмотря на то, что в ту ночь пламя вышло из-под контроля, телеграфные сообщения разошлись по стране и Европе по новому трансатлантическому кабелю. «В результате, – отмечает г-н Смит, – Великий пожар в Чикаго стал первым событием международных новостей, о котором сообщалось мгновенно, подробности которого достигли десятков миллионов зрителей, пока это происходило».
На фотографиях, сделанных сразу после пожара, видно, какое опустошение переживают жители: сплющенный, усыпанный щебнем пейзаж, где в дымный воздух выступают только зазубренные каркасы зданий. Но «Великий пожар в Чикаго» выходит за рамки стихийного бедствия и рассказывает о том, каким замечательным образом вырос город. Возбуждающее чувство оптимизма и возможностей способствовали бурному росту города. «Почти сразу, – пишет г-н Смит, – многие чикагцы парадоксальным образом пришли к выводу, что героическое разрушение своего города стало неожиданно позитивным событием, этапом в его непреодолимом восходящем развитии, а не удручающей неудачей».
«ВЕСЕЛЕЕ!» – гласил заголовок передовой статьи в первом постпожарном выпуске Chicago Tribune, через три дня после того, как начался ад. Несмотря на то, что десятки тысяч жителей остались без крова, эмиссар заверил восточных финансистов, что город заслуживает нового раунда инвестиций. Местные предприниматели построили на развалинах грубые лачуги, чтобы продавать предметы первой необходимости. Обломки, которые не использовались для восстановления, были выброшены на берегу озера Мичиган, таким образом увеличив размер центра города.
Из-за глобального освещения этого ужасного события в СМИ хлынули пожертвования со всего мира. Эта щедрость обнажила некоторые социальные и этнические трещины, которые городская экспансия в значительной степени прикрыла. Мэр Розуэлл Б. Мейсон передал работу по управлению пожертвованиями Обществу помощи и помощи, устоявшейся частной организации, в которую входили многие ведущие бизнесмены Чикаго. В состав конкурирующего специального комитета входило несколько членов совета, и мэр и его советники явно беспокоились, чтобы часть денег, проходящих через этот комитет, не пошла другой стороной.
Однако, как отмечает г-н Смит, Общество помощи и помощи страдало от неудачной системы убеждений, типичной для его членов правящего класса. Были и «заслуживающие» бедные, хорошие работники, попавшие в тяжелые времена из-за тяжелых обстоятельств, и «недостойные», бездельники, бедность которых была их собственной виной. Общество помощи и помощи постоянно следило за мошенничеством и давало понять, что их можно найти, в основном, среди перемещенных бедных, а не среди «лучшего класса» выжженных чикагцев.
Мэр Мейсон сделал еще один необычный шаг, показавший недоверие к муниципальному правительству: по мере распространения опасений и слухов о грабежах мэр обошел полицейское управление и дал полномочия патрулировать город генерал-лейтенанту Филиппу Шеридану, и он реквизировал федеральные войска. Позже Шеридан отрицал, что он был нужен для подавления безудержной преступности, но, опять же, элита города, несомненно, лучше спала с главным героем Гражданской войны.
Что касается миссис О’Лири, то даже в то время отчеты опровергали историю о том, что она доила свою корову, когда та разбила фонарь. Фактически же, она была в постели со своим мужем, когда в ее сарае вспыхнуло пламя. Тем не менее, вот уже полтора столетия, как она и ее корова остаются Большим взрывом Чикагского пожара, прославленным в мифах, песнях, парадах, даже на ужасной картине Нормана Роквелла, на которой заметно изображена задняя часть зверя. Учитывая тяжелые времена, которые переживают сегодня городские центры, Чикаго следует надеяться, что вера в его устойчивость окажется столь же стойкой, как и клевета в адрес бедной миссис О’Лири.
Источник: wsj.com